Недавно был удивлен. Услышал от одного довольно грамотного человека суждение: «У нас что ни героизм, то безсмысленный. Все – с шашками на танки». А дальше речь зашла о сражении под Кущевской, когда в августе 1942 года казачьи части остановили фашистское наступление на Кавказ и в нескольких сабельных атаках изрубили более четырех тысяч гитлеровцев. О наших потерях информации нет, кроме того, что они были значительны. И делается из этого вывод, что некие бездарные командиры бросили казаков в самоубийственную атаку. Причем атаку безсмысленную – она всего на три дня задержала наступление гитлеровцев. Стоило ли ради этого народ губить? Сначала я, естественно, возмутился. Что за идиотские выводы? А потом подумал — а какие могут быть еще выводы из вышеизложенного набора информации? В чем человека винить? В том, что ему не рассказали, что было на самом деле? Винить в этом надо горе-пропагандистов, рассказывающих о доблести и не говорящих о смысле. И решил я эту ошибку исправить. Для начала повторю общеизвестное. С 30 июля по 3 августа 1942 года бойцы 17-го Кубанского казачьего кавалерийского корпуса вели бои на Ейском оборонительном рубеже (станицы Шкуринская, Канеловская, Старощербиновская, Кущевская) с превосходящими силами противника. Несколько раз казачьи полки в конном строю ходили в сабельные атаки, уничтожили от четырех до шести (цифры разнятся) тысяч гитлеровцев. Покрыли себя славой, но… потом все равно отступили. Теперь – о ситуации на фронте. Гитлер рвался на юг – к нефти Кубани и Кавказа. В этом направлении наступали отборные фашистские части, несколько дивизий горных стрелков, усиленные полками СС, а на острие клина шли танки, разрывавшие советскую оборону в клочья. Равнинный ландшафт затруднял оборону – многокилометровые противотанковые рвы не могли перекрыть всю степь. Красная Армия отступала. Причем отступала с такой скоростью, что возникла опасность попадания разбитых частей в «котлы». Кроме того – до нефтяных промыслов Краснодарского края оставалось около двухсот километров. И тут на пути гитлеровцев встали казаки.
О казаках
17-ый Кубанский казачий кавалерийский корпус формировался из добровольцев непризывных возрастов. И хотя в нем было немало семнадцатилетних мальчишек, основную массу составляли сорока-пятидесятилетние мужики, прошедшие до этого и германскую, и гражданскую. Это не были сумасбродные самоубийцы, как можно предположить, глянув на известное полотно, на котором всадники с шашками летят на танки. Это были обстрелянные, знающие цену жизни и смерти, умеющие взвешивать риск бойцы, понимавшие, на что они идут. В большинстве своем они были куда более опытными и морально стойкими воинами, чем двадцатилетние мальчишки, чье отступление они прикрывали.
И они отлично знали – за что идут в бой. В том числе – и за отступающих мальчишек. О сабельных атаках. Они были, но не такими, как можно себе представить по фильмам. Тактика кавалеристов в Великую Отечественную заметно отличалась от тактики времен гражданской. Казаки в основном воевали пешими. По воспоминаниям очевидцев (а мне довелось побеседовать с несколькими участниками кущевской атаки) – основным оружием казака в Отечественную была винтовка, а чуть позже — автомат. Удобный в рукопашной кинжал был всегда на поясе.
А вот сабли чаще всего лежали в обозе. С собой прагматичные казаки брали их только в кавалерийские рейды по вражеским тылам — в остальное время проку от сабель не было. Кони же использовались больше как транспортное средство, но не как «боевая техника». По возможности верхом совершались переходы. На конной тяге передвигались пулеметы и пушки. Не саблями, а с помощью пушек, противотанковых ружей и танков приданной корпусу танковой бригады Орловского училища была остановлена под Кущевской фашистская бронетехника. А уже потом, когда вражеские танки и самоходки горели, а пехота замешкалась – была сабельная атака. И в этих условиях она была даже менее самоубийственной, чем штыковая атака пехоты. Да, всадник — более удобная мишень, чем пехотинец. Но это — для подготовленного стрелка в укрепленной позиции. А для только что наступавшего автоматчика пехотинец предпочтительней. Он и бежит дольше. И в рукопашной ты с ним – на равных. А всадник…
Казак Константин Недорубов, за Первую мировую ставший полным Георгиевским кавалером, под Кущевской зарубил семьдесят фашистов, за что получил звание Героя Советского Союза… Я уже говорил о том, что кавалеристы были мужики опытные, обстрелянные, умеющие взвешивать риски. Конной лавой под Кущевской казаки атаковали не из лихого героизма, а потому что так было лучше. Атаковали из балки, из-за железнодорожной насыпи, с кукурузного поля, в котором до поры всадников было не видно, да по солнцу (чтобы неприятеля слепило). Именно благодаря этому достигалась внезапность атаки. Вы поставьте себя на место гитлеровского автоматчика. Минуту назад в поле никого не было, но вот тебя уже рубят. Да-да – именно рубят. Тебя учили приемам против ударов штыком или прикладом, но не сабли… Кстати – немаловажно: большинство сабельных атак (а тогда она была не только под Кущевской, но и под Шкуринской, и на других участках Ейского оборонительного рубежа) были контратаками.
То есть кавалерия не кидалась на пристрелянные пулеметы, а рубила лишенного укрытий пешего неприятеля. То есть осознанно, умело и успешно использовала те немногие преимущества, которые кавалеристы имели над пехотинцами в поле. Стоит понимать, что безконечно это продолжаться не могло. Как бы грамотно казаки ни планировали свои атаки, как бы лихо они ни совершали обходы, все решили танки. К местам боев вышли очередные танковые подразделения немцев. Наша артиллерия была подавлена. Гитлеровцы продолжили наступление, а понесшие значительные потери (атак без потерь не бывает) казачьи дивизии отступили, задержав врага на три-четыре дня. Стоила ли овчинка выделки? Во-первых, корпус выполнил боевую задачу — обезпечил отход регулярных частей Красной Армии на туапсинском и моздокском направлениях. Отступившие войска переформировались, закрепились на новых оборонительных рубежах и не пустили врага туда, куда он стремился – к кавказской нефти. (Да-да, а вы думаете, что только сейчас ради нефти бомбят? Чепуха. Раньше было то же самое). Во-вторых, казаки дали время демонтировать оборудование нефтяных скважин Кубани и уничтожить сами скважины. И тут пора рассказать еще одну историю. Летом 1942-го на Кубань был откомандирован Николай Байбаков (кому это имя незнакомо — погуглите) с личным напутствием Сталина: «Если вы оставите противнику хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем, но если вы уничтожите промыслы, а немец не придет, то… мы вас тоже расстреляем». Байбаков организовал работу промыслов так, что они практически до последнего дня давали нефть фронту. Также был разработан способ, позволивший гарантированно уничтожить скважины – их просто заливали бетоном. Фашисты, пришедшие на Кубань, за полгода оккупации не сумели расконсервировать ни одной скважины и добыть хотя бы одну тонну нефти. Нашим, правда, после изгнания немцев тоже пришлось бурить скважины по-новому, но они справились. И во многом справились именно потому, что было сохранено оборудование, при отступлении не уничтоженное, а демонтированное и вывезенное в тыл. Казаки, три дня подряд сдерживавшие натиск бронированных частей нацистской Германии, позволили это сделать. Это не случайность и не совпадение — сохранились документы, в которых подтверждается, что Буденный гарантировал Байбакову пять дней. Байбаков, кстати, в пять дней не верил (поэтому начал уничтожать скважины на свой страх и риск, не дожидаясь распоряжения сверху), но просил продержаться хотя бы дня три. Именно для того, чтобы демонтировать и вывезти оборудование промыслов… Вот так, если копнуть чуть глубже, за подвигами и лихой самоотверженностью обнаруживаются экономия и расчет. Кого-то это может смутить. Я же, зная, что ни одна война не затевается без надежды на выгоду, не вижу в этом стыда. Ведь тогда лишение ожидаемой выгоды – победа. Казаки, не пустившие гитлеровцев к кубанской нефти и давшие шанс не допустить их до нефтепромыслов Кавказа, посадили на скудный паек экономику рейха, вынужденного выбирать – поить имеющейся у него румынской нефтью танки Восточного фронта, или наращивать мощности оборонных заводов. Так к чему мы пришли? К тому, что кавалерийские атаки не были ни безсмысленными, ни безрезультатными. Под Кущевской самоотверженность, отвага, удаль и ратное мастерство казаков послужили спасению отступавших мальчишек, поломали планы неприятеля и лишили врага той экономической подпитки, в которой он отчаянно нуждался. Поколения рассказчиков заболтали суть, оставив от истории только внешний блеск дерзкой сабельной атаки. Поколения слушателей извратили смысл, не понимая, зачем бросаться с шашками на танки. Герои-казаки, среди которых был и мой прадед, стали выглядеть какими-то несчастным недоумками, готовыми гибнуть по приказу идиотов. Стыдно. Пора бы разобраться в том, что происходило, и сказать спасибо мужчинам, умевшим останавливать танки и идти в атаку ради спасения своих сыновей. И еще — войну казачьи дивизии закончили в Праге.
Это я к тому, что наши прадеды умели побеждать не только числом, но и умением.
Святослав Касавченко