Абсолютное большинство нынешних коммунистов и либералов продолжают трактовать русское крестьянство XIX века с позиций, который усмотрел первый лидер коммунистов в жизни крестьян: «разорение и разложение».
Но концепция Ильича о «разложении и разорении» опровергается «бухгалтерией цифр» самой же работы небезызвестного «вождя мирового пролетариата». Рассмотрим максимально корректно. В работе «Развитие капитализма в России» основатель безбожного государства разделил всех крестьян на 3 класса: «бедняки», то есть «пролетарии»; «кулаки», то есть почти что «буржуи»; и «разлагающиеся середняки».
Надо признать, Ильич поступил безсовестно. Он подменил смысл понятия «кулак», которое укоренилось в русской речи в XIX веке.
О безсовестной подмене
Почитаем, что означает «кулак» по-русски. Откроем «Толковый словарь» Владимира Даля: «кулак – это перекупщик, переторговец, маклак, прасол, сводчик, особенно в хлебной торговле, на базарах и пристанях, сам безденежный, живет обманом, обсчетом, обмером».
То есть «кулаками» называли людей, которые ничего не производили и даже не имели своих денег, а были посредниками и спекулянтами. А главный идеологический спекулянт применил понятие «кулак» к большим семьям, в которых ПОЛДЮЖИНА детей. Как он это сделал?.. Для анализа сгруппировал крестьян в 6 групп, взяв главным классификационным параметром не крестьянина, а его «рабочую скотину». Но ведь это все равно что оценивать здоровье человека по степени изношенности его обуви и костюма.
Памятуя, что «правда истории не в идеологии», обратимся к «правде бухгалтерии» той же работы Ленина (Избранные сочинения, том 2. – М. Издательство политической литературы, 1984).
По «цифрам» Ильича (с. 117-119, 127) оценим эти 6 групп русских крестьян по их экономической эффективности, таблица 1.
Как видите, доходы с 1 десятины максимальны как раз у «разлагающихся середняков». Они же максимально обезпечивали свои расходы доходами от земледелия на 76-78%.
Но ведь не могло быть так, чтобы «середняки» и «разорялись да разлагались» и одновременно получали бы максимальную отдачу – и «от земли», и «от труда».
Когда я первый раз сопоставил эти с динамикой численности русских крестьян XIX века, то был поражен их абсолютным несоответствием.
Ведь с XVIII века в России переписи сословий населения велись регулярно. Они свидетельствуют: Русский мир России уверенно рос, удваиваясь каждые 50-60 лет. Например, численность Центрального и Черноземного центра в 1858 году была 21 млн., к 1914 году стала 42 млн. И основной прирост составлял крестьянский мир. То есть численность русских крестьян росла как на дрожжах (Я.Е. Водарский. Население России за 400 лет, — М. «Просвещение», 1973, с. 138-140).
Если без эмоций, то невозможно корректно объяснить одновременный бурный прирост численности крестьян как на дрожжах — по переписям и их «разложение» — по Ильичу!..
Сомневаться в качестве переписей оснований нет. Даже европейские аналитики отмечали отменное качество российской статистики. И делали вывод, что в начале ХХ века мы, русские, по приросту численности были на первом месте среди всех цивилизаций Земли. Так что противоречие надо искать в самой концепции «разорения и разложения».
Работа Ильича содержит и число душ, и число работников в крестьянских хозяйствах. В конце XIX века структура населения России такова: более 40% — дети, а 7% — старики. Так что преобразуем классы небезызвестного идеолога из «лошадей» в число людей, таблица 2.
Как видите, во всех крестьянских хозяйствах на 1 работника приходилось примерно по 4 «души». Когда сравните число «душ» и число «работников» в хозяйствах «кулаков», у вас пропадет желание называть их «буржуйскими».
Ничего себе «буржуй» с семьей в 14 – 16 «душ»?!.. Из них — 6-7 растущих детских «ртов»!.. Их же всех надо кормить!.. Именно с подмены Лениным смысла в 1930-х «кулаками» стали считать большие хозяйства русских крестьян.
Последователи классового идеолога эту подмену безсовестно пропагандировали. Даже запретили издание и чтение «Толкового словаря» Даля. Так что большинство русских людей по существу и сегодня не знает о той злодейской подмене, которую сделал Ильич в понятии «кулак», и о том злодеянии в отношении русского крестьянства, которое последовало за этой подменой смысла.
«Цифры» самой работы Ленина однозначно показывают: доход от земледелия на 1 работника максимален в хозяйствах с 2-3 работниками. А именно у «середняков» по классификации автора и были эти 2-3 своих работника. А так как эти хозяйства были максимально эффективными по доходам «от земли» и «от труда», то не количество «лошадей» определяло эффективность хозяйства, а наличие в нем 2-3 своих работников.
Не под лошадей, а под сыновей
При анализе крестьянских хозяйств Ильич поступил крайне некорректно. Для него главный параметр крестьянского хозяйства — это «рабочая скотина». Но ведь лошадь старится так быстро, что за это время у крестьянина даже один ребенок не вырастет во взрослого человека. Поэтому только глупый мужик мог развивать свое хозяйство под лошадей. Разумный крестьянин строил под растущих сыновей. Ведь, чтобы родившийся сын смог эффективно работать на лошади, ему же надо расти как минимум 15 лет. За это время любая лошадь состарится. Следовательно, главным параметром анализа крестьянского хозяйства должны быть не «лошади», а растущие дети.
Если посмотреть внимательно, то во всех группах число детей всегда на 1-2 больше, чем число лошадей. Это вполне объяснимо. Ведь не выращивали русские крестьяне ребят под жеребят. Наоборот, по мере подрастания еще одного сына-работника, крестьянин и заводил следующую лошадь.
О крестьянской семье
Равномерное удвоение русской численности в XIX веке, о котором свидетельствуют переписи, возможно, если в крестьянском мире вырастало в среднем по 5-7 детей в семье. Законом природы заложено: частоту рождений определяют: 9 месяцев беременности — плюс время кормления грудью. Из поколения в поколение бабушки в Русском мире учили молодых матерей: «пока дитя сосет грудь – не боись забеременеть». Суть этого эффекта заложена в гормональной системе женщины. Когда ее организм нацелен на интенсивную работу молочных желез, тогда ослаблена способность яйцеклеток к зарождению новой жизни. Пока ребенок активно сосет грудь, вероятность беременности резко уменьшается.
Русские законы семейной жизни требовали: прежде чем стать матерью и отцом, выросшие молодые люди должны сначала стать мужем и женой. Детородный возрастной период в Русском мире был равен интервалу: от начала замужества, примерно, в 18-20 лет, до полного окончания репродуктивной функции женщины примерно в 42-45-летнем возрасте. Исходя из этого интервала, среднее возможное количество рождений одной русской крестьянкой в XIX веке примерно 10-12 детей.
Многовековое свойство равномерного удвоения численности Русского мира обезпечивалось вырастанием в среднем по 5-7 детей в крестьянской семье. Физиологически же возможно – 10-12 рождений. Так что в крестьянском мире существовали факторы внутренней системы оптимизации — на эти 5-7 детей в семье.
Двух- и трехпоколенные семьи
Интервал между рождениями русских детей составлял примерно 36-39 месяцев. А процесс вырастания детей в семьях крестьян растягивался на 20-25 лет. Когда самый младший рождался, у старшего сына уже рождались свои дети.
Если во множестве крестьянского мира, — в среднем, по 5-7 детей, то из 1 семьи «отцов» создавалось в среднем 3 семьи их «детей». Ведь во множестве их вырастало: половина – мальчики, половина – девочки. В крестьянской мире была явная периодическая система саморазвития на основе двух- и трехпоколенных семей.
Семья одного сына, как правило, старшего, оставалась жить в семье отца – образовывалась трехпоколенная семья.
Остальные сыновья по мере создания своей семьи выделялись из хозяйства и начинали жить отдельно и на этом периоде представляли собой двухпоколенные семьи. Проходило время, их дети подрастали, на следующем периоде большинство их превращались в трехпоколенную семью, создавая при этом новые двухпоколенные семьи младших сынов.
Так что ленинские «классы», на самом деле, имели совершенно другое существо.
«Бедняки» — семьи тех сынов, которые создали свои хозяйства всего лишь несколько лет назад. В их семьях растет 1-2 детей. А чтобы вырасти до работника, им надо расти да расти.
«Середняки» — семьи сынов, которые выделились уже давно. У них растет по 3-5 детей, из них 1 — уже «работник». Так что от момента создания этой семьи прошло лет 15-20.
«Кулаки» — семьи, где вместе живут семья отца и старшего сына. В них и дети отца, и дети сына — это целая орава, до 6-7 детей. Эти семьи существуют уже более 20 лет.
Так что русское крестьянство былых веков – это не искусственно надуманные «классы по лошадям», а система русского мира на основе семей и вырастания в них детей.
Поразительно, но вся советская литература о русском селе абсолютно игнорировала суть векового крестьянского уклада жизни. Писатели, исходя из концепции недавней «совести» нашей эпохи», сюжет своих литературных произведений строили так: у «бедняка» семья с «кучей детей»; у «кулака» — 1-2 «кулацких сынка».
Но, ведь достаточно взглянуть на вышеуказанные таблицы, где приведены цифры о составе семей, и сразу становится ясно: в семье «бедняка» — 4-5 душ, следовательно, детей – 1-2; в семье «кулака» — 14-16 душ, следовательно, детей – 6-7. Но, похоже, никто из писателей цифры работы в недавнем «нашего вождя и учителя» и не сравнивал.
К чему привела эта прямая подмена реальной жизни на фальшивые классы?..
Из истории «раскулачивания»
По проекту Комиссии ЦК ВКП(б) по переустройству деревни в 1929-34-е должно быть выселено до 70 тысяч семей «кулаков».
Ход этой высылки в Северный край (в 1929 году он включал в себя: Вологодскую, Архангельскую губернии и Коми автономную область) по документам того времени исследован профессором Поморского госуниверситета Рудольфом Хантилиным (Р.А. Хантилин. Невольники и бонзы, документальные очерки, – Архангельск. 1998).
Уже в феврале-апреле 1930 года в Северный край прибывало четко по графику в среднем по 5-6 эшелонов ежедневно. Каков же был состав этих прибывших «кулаков»?..
Всего один пример. В эшелоне из Саратовской области прибыло 1742 человека: мужчин – 400, женщин – 645, детей – 697, стариков старше 70 лет – 199. То есть треть – дети!!!..
В свирепые 1929-34 годы в места высылки кулаков, на самом деле, эшелонами отправляли трехпоколенные семьи. Что их ожидало?..
Из докладной записки наркома внутренних дел РСФСР В.Н. Толмачева от 16.04. 1930 г. в Совнарком России: «в Северный край доставлено около 45 000 кулацких семей, т. е. около 158 тысяч человек, из них трудоспособных 36 тысяч; остальные 122 тысячи, женщины, дети… размещены в 750 бараках, наскоро состряпанных из жердей, по линии Вологда-Архангельск и Вятка-Котлас… среди них много НЕПРАВИЛЬНО ВЫСЛАННЫХ».
Наркома очень безпокоила судьба детей: «по г. Архангельску за март и 10 дней апреля из 8 тыс. детей заболело 6007. УМЕРЛО – 587». Владимир Николаевич стремился добиться пересмотра процесса раскулачивания. Выступая на заседании комиссии ЦК ВКП(б), он сообщал о «НЕПРАВИЛЬНО ВЫСЛАННЫХ» и чудовищных фактах: «Люди мрут как мухи!».
Но в начале 1930 года нарком был безсилен перед «дьяволятами», которые хозяйничали в Кремле, определяя ход «раскулачивания». Толмачева отстранили от работы. Раскулачивание трехпоколенных семей продолжалось. Например, в донесении старшины общежития № 4 коменданту пересылочного лагеря города Великий Устюг сообщалось: «в общежитии: мужчин – 107, женщин – 117, детей – 72. Умерло с начала заселения: взрослых – 17, детей – 171».
В итоге подмена реальной жизни на фальшивые классы стоила нам, русским, нескольких миллионов погибших русских детей в 1929-34-е годы, годы раскулачивания.
После 1934 года состав Комиссии ЦК ВКП(б) по переустройству деревни был радикально изменен. Практика высылки трехпоколенных семей была прекращена. Раскулачивать стали лишь «кулаков» с нетрудовыми доходами.
Теперь рассмотрим как Ленин игнорировал географию Русской равнины.
Уникальность Руси
Россию обычно сравнивают с Канадой и Западной Европой. Конечно, у всех крестьян Земли — по 365-366 дней в году. Но вегетационный период в Западной Европе на 100 дней длиннее, чем у нас. А для Канады океанские течения Гольфстрим и Куросио тоже очень сильно его удлиняют.
На Русской равнине продолжительности «летнего тепла» и «зимнего мороза» — фактически симметричны. В этом уникальная особенность русской жизни. Пословица: «готовь сани летом, а телегу зимой» — самым точным образом характеризует уникальность русской географии. Русскому крестьянину для своей жизнедеятельности одинаково нужны и сани, и телега. А вот для крестьян Западной Европы и Канады сани просто не нужны.
Что делать русскому зимой?..
Идеология ленинской концепции «разложения» сказывается до сих пор в том, что зимнюю жизнь русского мужика описывают так: «Лежал Ваня на печи, да жевал калачи». Но ведь печь, как ни протопи, остынет за сутки. Так что весь «русский мороз» на печи не пролежишь. А насчет «калачей», чтоб их «жевать» — это надо их еще сначала купить!..
Вот как описывает подготовку к зимней жизнедеятельности русских крестьян Сергей Максимов: «К Покрову (1 октября по старому стилю) озими давно засеяны и яровые поля убраны, собственно, крестьянские работы закончены… И солнышко давно закатилось, а в деревнях не до сна: играют огоньки, и спят только малые детишки… Чтобы зимой прожить всей семьей, — надо промышлять» (C.В. Максимов. По Русской земле, – М. “Советская Россия” 1989, с.20-26).
А так автор «Толкового словаря» Владимир Даль: «Тысячи плотников, столяров, половщиков, каменщиков, штукатуров, печников, кровельщиков рассыпаются по всей России. Крестьяне деревень держатся промыслов… заведено, что молодой парень должен заработать… потом уже, уплатив за 3-4 года подушное, жениться. Тут не найдете вы мужика-домоседа, который бы не видел свету…» (В.И. Даль. Избранные произведения, – М. изд-во “Правда”. 1983, c.206-207).
Для полноты добавлю сведения о жизни в Тарусском уезде: «Ткачи миткаля и бумажных материй работают большей частью в самом уезде у местных мастеров… в уезде более известны следующие промыслы: пильщиков, бочаров, штукатуров, работающих в столицах, торговцев хлебом, фруктами, калачами, мелочных торговцев… Шляпники занимаются выделкой поярковых шляп. Второстепенные промыслы: извозничество, печники, плотники, тележники, пуговичники и сусальщики» (А. Богоявленский. Тарусская летопись – альманах “Тарусский провинциал”, 1991, с. 18).
Любой русский крестьянин в XIX веке прекрасно знал: чтобы его семья пережила длинные месяцы «мороза», для этого на Русской равнине «зимой надо промышлять…»
Ильич же, как неистовый сторонник западной социально-экономической философии, исходил из полного отделения земледелия от промышленности: «Земледелие само становится промышленностью и в нем происходит тот же процесс специализации».
Поразительно, изучая земско-статистические переписи, «вождь мирового пролетариата» везде натыкался на промыслы. Однако, отстаивая концепцию «разложения», рассматривал заработки от промыслов как «отрицательное значение, показывая разорение крестьянина» Вопроса: а что делать в русской деревне зимой?.. – для него не существовало.
Две экономики крестьянина
Конечно, на Западе крестьяне весь год могут специализироваться на земледелии. А горожане на переработке продукции от земли. Но если бы на Русской равнине одни русские занимались только хлебопашеством, а другие — только его переработкой, то Русь за многие века просто бы погибла от холода и голода. По той причине, что «специалисты» сидели бы по полгода без дела. Пахарь — после Покрова дня, а мукомол — всю весну и лето. Вот почему уникальность географии Русской равнины требовала: крестьянская жизнедеятельность должна иметь две экономки — летнюю и зимнюю. И это не прихоть русских крестьян, а суровая необходимости Русской равнины.
Цель летней экономики — обезпечение семьи продуктами «от земли». Цель зимней — получение доходов «от промыслов». Раз «мороз сковал землю», то русскому земледельцу зимой на ней делать нечего. Крестьянину «надо промышлять».
Таблица 1 вполне это подтверждает. Ведь бюджет крестьян обезпечивался доходами «от земли» — лишь на 50-75%. Остальные 25-50% — это доходы «от промыслов».
Напомню Владимира Даля: крестьяне «тысячами … рассыпаются по России». Но не все же они занимались извозом. Для большинства «промыслов» лошадь не нужна. Потому-то молодые семьи, по Ленину – «бедняки», и не заводили «рабочий скот». Ведь зимой лошадь надо кормить. Весной же и осенью для обработки земли «бедняков» выручали отцы, которые, конечно же, помогали своим детям.
Великий нравственный закон
А теперь вспомним поэта-крестьянина Спиридона Дрожжина: «Вышел внук на пашню к деду/ В рубашонке, босиком,/ Улыбнулся и промолвил:/ «Здравствуй, дедушка Пахом!/ Ты, я вижу, притомился,/ Научи меня пахать,/ как зимой в избе, бывало,/ По складам учил читать!»/ «Что ж, изволь, коли охота/ И силенка есть в руках,/ Поучися, будь помощник/ Деду старому в трудах!»
Поэт-крестьянин описывает взаимоотношения «дед-внук» в радостном духе. «Улыбнулся… Здравствуй, дедушка… — это отношение внука. И реакция деда – «изволь, коли охота…» И это вполне понятно. Испокон веков воспитание детей на Руси было делом бабушек и дедушек. Наши предки считали себя несчастными людьми, если у них было мало внуков. Находясь на смертном ложе, наши бабушки говаривали: «Жизнь я прожила не зря. Эвон у меня скоко внуков выросло». И лица их при этом светились радостью.
Жизнь русских крестьян состояла из трех периодов: «расту сам — ращу детей — воспитываю внуков». Христианская религия столетиями внушала: «Создавай свою семью. Зарождайте и растите детей своих. Воспитывайте их так, чтобы они позаботились о вашей старости». В этом были основы нравственности русских крестьян. Именно этот великий нравственный закон обезпечивал в крестьянском мире те условия, что Русский мир рос как на дрожжах, удваиваясь каждые 50-60 лет.
Русский крестьянин —
деловой человек
Наше кино, как при коммунистах, так и сейчас, при либералах, показывает русских крестьян всегда «забитыми и нищими». Для того чтобы осознать реальную русскую жизнь XIX века, откроем еще раз С. Максимова. Сергей Васильевич по долгу службы очень много ездил по России и «нищую братию» изучил основательно. Почитаем его: «Закон статистики, что в обыкновенное время 15 человек пропитывают одного нищего, а в неурожайные годы — один живет на счет десяти» (C.В. Максимов. По Русской земле, – М. “Советская Россия” 1989, с. 68).
То есть из каждых 100 крестьян нищенствовали 7-10. Но ведь милостыню они получали не из гуманитарной помощи Германии и Америки — как сейчас. Милостыню эти 7-10% крестьян могли просить лишь у тех 90-93 % крестьян, которые кормили свою семью и платили подати в казну государства. Нет! — не были все русские мужики забитыми рабами с пропитыми рожами, как их показывают в советском и нынешнем кино. Старые фотографии XIX и первой трети XX показывают: среди крестьян очень много осанистых и могучих фигур. У них гордый и ясный взгляд людей, уверенных в своем деле!..
Русский крестьянин к началу ХХ века был, прежде всего, деловой человек. Пусть дело у него было небольшое, но это было его дело! Оно требовало понимания природы, людей и лошадей. Оно требовало знания и земледелия, и ремесла. Оно требовало умения работать и плугом, и «промысловым» инструментом. Оно требовало решений и не допускало «отсебятины». Ведь ошибка русского крестьянина означала голод и холод для его семьи. Любой просчет — и урожай погиб, корова подохла, лошадь пала, промысел не дал дохода… Русский крестьянин понимал, чтобы жить, надо работать: летом – «на земле», зимой — «промышлять». Понимал просто по закону географии: на Руси одной работой «в тепло» — весь год не проживешь.
География Русской равнины лишала всякого смысла деление людей на земледельцев и ремесленников. Где бы ни жил русский человек — хоть в деревне, хоть в посаде города, уклад его жизни определяли две экономики: летняя и зимняя. Они требовали от русского мужика круглогодичной динамичности. Потому-то Владимир Даль и писал: «…не найдете вы мужика-домоседа, который бы не видел свету».
Многовековой рост численности Русского мира обезпечивало то, что дети в крестьянских семьях были не только духовно радостны, но и экономически выгодны. Ведь, если отставить в сторону идеологию «рабочей скотины», то вполне очевидно: эффективность крестьянского хозяйства определяло наличие в нем 2-3 своих работников. Если по существу, то в начале XX века в России не было никакого «разложения крестьянства», а был динамичный процесс саморазвития русского народа, в основе которого были двух- и трехпоколенные крестьянские семьи.
Вениамин Башлачев. демограф